Название выставки «Точка пересечения» служит камертоном для зрителя. Оно явно отсылает к точным законам геометрии, логике исследования композиции, анализу пластического языка. Зритель, как у школьной доски, должен «сформулировать и доказать теорему» организации и упорядочения форм.
В 1980-е годы в ленинградском искусстве возникло множество художественных объединений и групп. Художники – участники этой выставки – входили в различные группы, сформировавшиеся вокруг мастеров старшего поколения – непосредственных педагогов или художников, чьи пластические поиски оказывались близки им по духу. Наталья Земляная и Вячеслав Хомутов были членами группы «Параллель» под руководством (или влиянием) Людмилы Викторовны Куценко. Александр Кондратьев, чей пластический язык формировался под влиянием педагогов Александра Павловича Зайцева и Станислава Петровича Мосевича, сам создал группу единомышленников с названием «Кочевье». Елена Бочарова – участница объединения «ШВА – Школы варварского аналитизма». Формально не принадлежат к этим группам скульпторы Александр Позин, который с 1987 года является членом творческого объединения «Деревня художников — Коломяги-Озерки-Шувалово», и Сергей Борисов.
Совместная выставка этих художников призвана показать, где же находится эта точка пересечения у художников различных интенций, что же их сближает.
В начале ХХ столетия художники и в России, и в Европе вслед за точными науками (физика, математика) устремились к поискам первоэлементов Универсума и искали возможность выразить в своем творчестве закономерности нового представления о природе, и шире – о мироздании. На этом пути первым оказался кубизм. Рассуждая о работах кубистов, Казимир Малевич говорит о «новой живописной форме или структуре создания нового живописного тела». Именно появление произведений кубистов было названо новым искусством. В системе кубизма разрабатывались новые принципы формообразования. «Предмет начинает распыляться, переформировывается не в ту или иную сторону предмета, а в сторону того или иного ощущения, когда предмет только материал, из которого добываютя элементы для композиции ощущения», - так писал Малевич. В картине возникает новый ритм и новые пространственные отношения. Пространство является, пожалуй, основной проблемой, разрабатываемой русским изобразительным искусством начала века. Отношение к пространству, его понимание, его трактовка становится главной линией раздела с искусством предшествующего времени.
Именно эту линию новой пластики развивают все участники выставки.
«Ничего более интересного для меня нет. Пространство – единственная забота и, наверное, единственное достоинство моих работ. Будь моя воля, я бы поставил диамат «с головы на ноги». Материя – есть форма существования пространства, сказал бы я»,- записал в 1970-е годы в дневнике художник Владимир Петрович Волков. Важным теоретическим и пластическим моментом становится понятие структуры как способа организации формы и ритма, как элемента архитектонической организации произведения.
О занятиях и разговорах в мастерских художников – непосредственных учеников мастеров авангарда – уже сказано много. Это и «круг Павла Кондратьева» - ученика как Малевича, так и Филонова, это группа художников, образовавшаяся вокруг Владимира Стерлигова, ученика Малевича, это разговоры Николая Кострова, ученика Матюшина.
Гораздо меньше и, естественно, позже стали говорить о следующих поколениях художников, осваивающих после затянувшейся паузы 1930-х -1950-х годов принципы искусства начала века. Шаг за шагом, в буквальном смысле слова «с циркулем и линейкой» новое поколение проходило путь УНОВИСа, анализируя структуры, фактуры и пространственные принципы Сезанна, европейских мастеров кубизма.
В работах группы «Параллель», «Кочевье», ШВА – Школы варварского аналитизма» исчезла повествовательная литературность. Живопись «заговорила» на свойственном только ей пластическом языке – живописные планы вместо рефлексов, контрасты вместо мягких живописных отношений, повышенная фактурность поверхности холста. Полотна перестали быть, по выражению Пикассо, обманом зрения.
Уроки старых мастеров (в конце ХХ века это мастера начала века) находим в работах Александра Кондратьева то в подчеркнутой геометричности форм, то в повышенной экспрессии фактуры, то в тревожных ритмах разнонаправленных диагоналей. И самое главное, то что осмыслили, чем овладели художники второй половины ХХ века – иное понимание живописной плоскости. Композиции невозможно разделить на предмет и фон. Живописные массы, контрастируя, формируют предмет, как бы извлекая его из цветового универсума.
Выбор формального приема в работах Вячеслава Хомутова иной. Он представитель группы «Параллель». Так же как в композициях идеолога этого объединения Людмилы Викторовны Куценко в его произведениях много импульсивности, стремления создать напряженность поверхности. Пытаясь определить место художника в ряду различных направлений искусства, вероятно, его творчество следует отнести к направлению абстрактного экспрессионизма. Структура живописной поверхности в одних работах тяготеет к пластическому диссонансу. «Осколки» линий – тонкие, короткие отрезки, взрыхляют, взрывают поверхность, порождая синкопированные ритмы. В других - ритмы спокойные или торжественно-возвышенные в переливах волн цветовых вертикалей.
Из бурлящей цветовой взвеси иногда кристаллизуется предмет, фигура человека, но удивительным образом обозначенные сопряжением плоскостей свободной формы.
Наталья Земляная также член группы «Параллель». Ее творчество наиболее близко творчеству Куценко. Эмоция для нее – метод работы. В лирических абстракциях Земляной угадывается связь с живым цветущим миром. Она часто «обнажает» цвет, ритмически распределяя его в плоскости. Мастерство художницы проявляется в высокой степени обобщения эмоций, извлекаемых из действительности, но уже не связанных ни с какими предметами. В ее беспредметных композициях нет места случайности и хаотичности. Они выверены и основаны на равновесии цветных форм.
Елена Бочарова с одинаковым успехом создает абстрактные и фигуративные композиции. Ее несколько охлажденная живопись с острыми колкими мазками как нельзя лучше соответствует идее произведений. Как пишет о работах Бочаровой Елена Чурилова: «Ее большеформатные сюжетные композиции посвящены явлениям современной жизни. <…> Ее интересуют пограничные состояния – как возрастного, так и социального порядка. Все персонажи реальны, они – результат наблюдения зоркого, пусть хитроватого, но любящего взгляда».
На выставке представлены работы двух скульпторов – Александра Позина и Сергея Борисова.
Не материал, а форма дает вес и тяжесть. Это впечатление создается, когда смотришь на работы Сергея Борисова. Его работы часто лаконичны и тяготеют к своеобразным формулам пространства. В них заложена идея движения формы. Не как физического перемещения в пространстве, а внутренняя трансформация, текучесть. Не случайно выставка художника в Русском музее называлась «Интуиция пространства».
Композиции Александра Позина сочинены из всяческого подручного или найденного
«хлама» - дерево, камень, металл… Вспоминается детская игра «Камень, ножницы, бумага…». Игровой мир скульптора – веселый, ироничный. Все игра - и все всерьез. Определение Homo ludens - человек играющий в ХХ веке стоит рядом с homo sapiens- человек разумный. По определению Йохана Хейзинга – игра это не манера жить, но структурная основа человеческих действий. Человеческая культура возникает и разворачивается в игре, как игра.
У каждого художника свой независимый вектор, отвечающий различным собственным устремлениям. В евклидовой геометрии две прямые в плоскости имеют одну точку пересечения, в неевклидовой геометрии - две прямые могут пересекаться в нескольких точках. Как в геометрии существуют точки пересечения, дающие какие-либо равные параметры, так и точки пересечения, точки сопряжения, касания творческих поисков художников, описывать которые нужно, конечно, в неевклидовой геометрии, позволяют утверждать, что искусство чистой формы продолжает существовать.
В 1980-е годы в ленинградском искусстве возникло множество художественных объединений и групп. Художники – участники этой выставки – входили в различные группы, сформировавшиеся вокруг мастеров старшего поколения – непосредственных педагогов или художников, чьи пластические поиски оказывались близки им по духу. Наталья Земляная и Вячеслав Хомутов были членами группы «Параллель» под руководством (или влиянием) Людмилы Викторовны Куценко. Александр Кондратьев, чей пластический язык формировался под влиянием педагогов Александра Павловича Зайцева и Станислава Петровича Мосевича, сам создал группу единомышленников с названием «Кочевье». Елена Бочарова – участница объединения «ШВА – Школы варварского аналитизма». Формально не принадлежат к этим группам скульпторы Александр Позин, который с 1987 года является членом творческого объединения «Деревня художников — Коломяги-Озерки-Шувалово», и Сергей Борисов.
Совместная выставка этих художников призвана показать, где же находится эта точка пересечения у художников различных интенций, что же их сближает.
В начале ХХ столетия художники и в России, и в Европе вслед за точными науками (физика, математика) устремились к поискам первоэлементов Универсума и искали возможность выразить в своем творчестве закономерности нового представления о природе, и шире – о мироздании. На этом пути первым оказался кубизм. Рассуждая о работах кубистов, Казимир Малевич говорит о «новой живописной форме или структуре создания нового живописного тела». Именно появление произведений кубистов было названо новым искусством. В системе кубизма разрабатывались новые принципы формообразования. «Предмет начинает распыляться, переформировывается не в ту или иную сторону предмета, а в сторону того или иного ощущения, когда предмет только материал, из которого добываютя элементы для композиции ощущения», - так писал Малевич. В картине возникает новый ритм и новые пространственные отношения. Пространство является, пожалуй, основной проблемой, разрабатываемой русским изобразительным искусством начала века. Отношение к пространству, его понимание, его трактовка становится главной линией раздела с искусством предшествующего времени.
Именно эту линию новой пластики развивают все участники выставки.
«Ничего более интересного для меня нет. Пространство – единственная забота и, наверное, единственное достоинство моих работ. Будь моя воля, я бы поставил диамат «с головы на ноги». Материя – есть форма существования пространства, сказал бы я»,- записал в 1970-е годы в дневнике художник Владимир Петрович Волков. Важным теоретическим и пластическим моментом становится понятие структуры как способа организации формы и ритма, как элемента архитектонической организации произведения.
О занятиях и разговорах в мастерских художников – непосредственных учеников мастеров авангарда – уже сказано много. Это и «круг Павла Кондратьева» - ученика как Малевича, так и Филонова, это группа художников, образовавшаяся вокруг Владимира Стерлигова, ученика Малевича, это разговоры Николая Кострова, ученика Матюшина.
Гораздо меньше и, естественно, позже стали говорить о следующих поколениях художников, осваивающих после затянувшейся паузы 1930-х -1950-х годов принципы искусства начала века. Шаг за шагом, в буквальном смысле слова «с циркулем и линейкой» новое поколение проходило путь УНОВИСа, анализируя структуры, фактуры и пространственные принципы Сезанна, европейских мастеров кубизма.
В работах группы «Параллель», «Кочевье», ШВА – Школы варварского аналитизма» исчезла повествовательная литературность. Живопись «заговорила» на свойственном только ей пластическом языке – живописные планы вместо рефлексов, контрасты вместо мягких живописных отношений, повышенная фактурность поверхности холста. Полотна перестали быть, по выражению Пикассо, обманом зрения.
Уроки старых мастеров (в конце ХХ века это мастера начала века) находим в работах Александра Кондратьева то в подчеркнутой геометричности форм, то в повышенной экспрессии фактуры, то в тревожных ритмах разнонаправленных диагоналей. И самое главное, то что осмыслили, чем овладели художники второй половины ХХ века – иное понимание живописной плоскости. Композиции невозможно разделить на предмет и фон. Живописные массы, контрастируя, формируют предмет, как бы извлекая его из цветового универсума.
Выбор формального приема в работах Вячеслава Хомутова иной. Он представитель группы «Параллель». Так же как в композициях идеолога этого объединения Людмилы Викторовны Куценко в его произведениях много импульсивности, стремления создать напряженность поверхности. Пытаясь определить место художника в ряду различных направлений искусства, вероятно, его творчество следует отнести к направлению абстрактного экспрессионизма. Структура живописной поверхности в одних работах тяготеет к пластическому диссонансу. «Осколки» линий – тонкие, короткие отрезки, взрыхляют, взрывают поверхность, порождая синкопированные ритмы. В других - ритмы спокойные или торжественно-возвышенные в переливах волн цветовых вертикалей.
Из бурлящей цветовой взвеси иногда кристаллизуется предмет, фигура человека, но удивительным образом обозначенные сопряжением плоскостей свободной формы.
Наталья Земляная также член группы «Параллель». Ее творчество наиболее близко творчеству Куценко. Эмоция для нее – метод работы. В лирических абстракциях Земляной угадывается связь с живым цветущим миром. Она часто «обнажает» цвет, ритмически распределяя его в плоскости. Мастерство художницы проявляется в высокой степени обобщения эмоций, извлекаемых из действительности, но уже не связанных ни с какими предметами. В ее беспредметных композициях нет места случайности и хаотичности. Они выверены и основаны на равновесии цветных форм.
Елена Бочарова с одинаковым успехом создает абстрактные и фигуративные композиции. Ее несколько охлажденная живопись с острыми колкими мазками как нельзя лучше соответствует идее произведений. Как пишет о работах Бочаровой Елена Чурилова: «Ее большеформатные сюжетные композиции посвящены явлениям современной жизни. <…> Ее интересуют пограничные состояния – как возрастного, так и социального порядка. Все персонажи реальны, они – результат наблюдения зоркого, пусть хитроватого, но любящего взгляда».
На выставке представлены работы двух скульпторов – Александра Позина и Сергея Борисова.
Не материал, а форма дает вес и тяжесть. Это впечатление создается, когда смотришь на работы Сергея Борисова. Его работы часто лаконичны и тяготеют к своеобразным формулам пространства. В них заложена идея движения формы. Не как физического перемещения в пространстве, а внутренняя трансформация, текучесть. Не случайно выставка художника в Русском музее называлась «Интуиция пространства».
Композиции Александра Позина сочинены из всяческого подручного или найденного
«хлама» - дерево, камень, металл… Вспоминается детская игра «Камень, ножницы, бумага…». Игровой мир скульптора – веселый, ироничный. Все игра - и все всерьез. Определение Homo ludens - человек играющий в ХХ веке стоит рядом с homo sapiens- человек разумный. По определению Йохана Хейзинга – игра это не манера жить, но структурная основа человеческих действий. Человеческая культура возникает и разворачивается в игре, как игра.
У каждого художника свой независимый вектор, отвечающий различным собственным устремлениям. В евклидовой геометрии две прямые в плоскости имеют одну точку пересечения, в неевклидовой геометрии - две прямые могут пересекаться в нескольких точках. Как в геометрии существуют точки пересечения, дающие какие-либо равные параметры, так и точки пересечения, точки сопряжения, касания творческих поисков художников, описывать которые нужно, конечно, в неевклидовой геометрии, позволяют утверждать, что искусство чистой формы продолжает существовать.